— Я только оденусь.
— …Есть постоянная линия с хорошими пароходами- Кейптаун-Бомбей- четыре с половиной тысячи миль.Можно добираться через Аден.Тоже есть линия,- сообщила Сандра, перелистав красочные проспекты и толстый справочник.- Раз в две недели. О, несчастье, позавчера ушел теплоход на Бомбей! А вот примечание, что в осеннее время линия на Аден по особому расписанию.Неужто сидеть здесь еще две недели?
— А самолеты?
— С самолетами тут что-то сложное.Надо лететь в Иоганнесбург, оттуда или в Каир, или опять же на Аден и Карачи. Обойдется в огромную сумму.
Сандра обернулась на прикосновение руки Леа.
— Испытаем счастье, а? Мое счастье? Давайте позвоним в порт! — Леа сняла трубку и подала ее Сандре.
Та довольно долго ждала ответа. Брови Сандры поднялись от удивления, она переспросила:
— Завтра? Завтра?- и повесила трубку.
— Ну что?- не вытерпела Леа.
— В порту французский теплоход, направляющийся в Бомбей. Отходит на рассвете. Есть места, и в дешевом туристском классе,- Сандра взглянула на часы,- десять часов до его отхода. Поехали?
Леа вскочила.
— Едем немедленно!
Пассажиры двадцатитысячетонного черного с белым теплохода «Шалимар» крепко спали,когда он покинул Кейптаун.Сандра,Леа и Чезаре стояли у поручней, ежась от предутреннего ветра, и, не отрываясь, смотрели на амфитеатр города, в котором пришлось пережить так много за короткий срок.
— Вы не сетуете, Сандра, что мы потащили вас с собой, навстречу неизвестности?- спросил Чезаре девушку, задумавшуюся и грустную.
— О нет!Я благодарна вам.И ни о чем не жалею, поверьте. Мне хорошо с вами, так хорошо, потому что я всегда чувствую за спиной дружескую готовность к помощи.Я очень много думала в нашем долгом путешествии. Теперь я знаю, насколько мы все одиноки в жизни.Надо быть друзьями, надо всегда чувствовать вокруг себя дружеское участие, уверенность в помощи, ежедневную духовную связь, общение, деловую поддержку. Даже если захочется уединиться. Тогда появляется большая внутренняя сила, смелость, сознание своего единства с хорошими людьми.
И думается, почему бы людям не создавать дружеских союзов взаимопомощи, верных, стойких и добрых? Вроде древнего рыцарства, что ли, не знаю, как уж назвать. Насколько стало бы легче жить.А дряни, мелким и крупным фашистикам, отравляющим жизнь, пришлось бы плохо.
— Отличная мысль, Сандра! Пока составим втроем наш рыцарский орден.
— И включим сюда дядю Каллегари,- предложила Леа.
— И лейтенанта Андреа, когда он вернется!- сказал Чезаре.
Кейптаун исчез за береговым выступом. Ветер донес на палубу вопль электропоезда, и Сандра зябко вздрогнула.
— Пора в каюту,ветер уже совсем не тот,с каким мы пришли сюда на «Аквиле», — предложила Леа.
— И мы не те, — отозвалась Сандра, — после всего мы стали серьезнее, и суровей, и… может быть, лучше.
— Тебе телеграмма.- Величественная, серебряно-седая женщина подала голубоватую бумажку молодому человеку, только что вошедшему и склонившемуся к ней с нежным поцелуем. Тот перервал заклейку пальцем и обрадовался.
— Мама, завтра приезжает Леонид Кириллович! Я пойду встречать. Может быть, уговорю остановиться у нас.
— В прошлый раз это тебе не удалось.
— Он сказал, к нему всегда ходит много народу и он боится тебя обеспокоить.
— И полно, чего это он? Люди моего поколения умеют никому не мешать, не в пример вам, молодежи…
— Знаю,мама, и признаю. Но согласись, что это в какой-то мере зависит и от вас- ведь не на пустом же месте вырастает новое?
— Знаешь, Мстислав, я много думаю над этим теперь, когда… несколько обеспокоена тобой.
— А, понимаю! Не сыскал подругу жизни, одинок и все такое!
— Слава,я серьезно.Знаешь, я даже думала уехать на время… в Симферополь, к старым друзьям.Оставшись один,ты скорее займешься собой. Все твои сверстники давно женаты, имеют детей.
— А сколько уже успело развестись, женившись по первой прихоти, очертя голову?
— Что ж, геологи в большинстве случаев женаты на своих коллекторшах. Что, они все развелись, по-твоему? Скольких я знаю, живут хорошо, как все… Тебе все время попадались плохие коллекторши?
— Да нет,обыкновенные. А мне хочется особенную.
Мстислав, отдав земной поклон, ловил руку матери, полушутя, полусерьезно стараясь поцеловать ее.
— Перестанешь ты когда-нибудь быть мальчишкой? Такой же, как отец… — Она погладила мягкие светлые волосы сына, зачесанные на косой пробор. Он во всем копировал покойного отца. — Иди умывайся, я покормлю тебя. — И, слегка оттолкнув сына, мать ушла в кухню, служившую столовой их маленькой квартирки в недавно перестроенном старом доме.
— Мама, я сегодня видел Глеба, — рассказывал сын за чаем, — у него опять приключение.
— У твоего Сугорина вечно что-нибудь интересное. Всегда так у минералогов, или это специальная привилегия музея Горного института?
— Пожалуй, специальная, потому что к ним тащат находки со всех сторон и стран.
— Так что же Сугорин?
— Его в числе других специалистов пригласили в Эрмитаж. Вот по какому поводу: еще в сорок втором году бомба попала в бывший особняк князя Витгенштейна. Взрыв разворотил стену, а в ней оказался секретный сейф с драгоценностями.Ну,девчонки МПВО… Не хмурься,мама, девушки собрали и отнесли в штаб, а оттуда передали в Эрмитаж как старинные вещи. В Эрмитаже все оценили и сдали, а несколько старых украшений оставили. Среди них какие-то странные серые с металлическими искорками камни в тонкой платиновой оправе. Тогда никто не смог их определить и,следовательно, оценить, и теперь вспомнили.Вызвали минералогов, и оказалось, что это новый, неизвестный науке минерал, нигде не описанный. Возьмут его в музей, будут определять рентгеном кристаллографическую решетку. Ну, разве не интересно? Новые минералы в ювелирных украшениях, да еще в тайном сейфе, случайно раскрытом бомбой, а он мог столетия остаться неразысканным. Как в романе о сокровищах магараджей!